Читать книгу "Ты  - Кэролайн Кепнес"

Однако теперь ты изменилась, и, возможно, перед тем как окончательно удалить свой профиль на «Фейсбуке», ты в последний раз обновишь статус:

«Правда в том, что я обожаю “Код да Винчи”».

Наступило время серьезных решений, Бек. Переедешь ли ты ко мне? Или я к тебе? Или мы вдвоем покинем Нью-Йорк? Конечно, жалко оставлять магазин, но, я знаю, ты мечтаешь о Калифорнии. И теперь, когда мы вместе, перед нами весь мир. Я смотрю на наши книги – моя поверх твоей. Они чудесно смотрятся вместе.

Беру кусок мыла и как следует намыливаюсь. Мне не хочется смывать с себя твой запах и ванильное мороженое, но ты же рядом. Я снова возбуждаюсь. И теперь я знаю, как с этим быть. Сейчас пойду и разбужу тебя своими губами, съем тебя живьем. Хорошо, что я держу здесь зубную щетку. Беру ее и улыбаюсь: в следующий раз она будет влажная, потому что ты не удержишься и воспользуешься ею. Я благочестив и верен, как Сайлас. Споласкиваю подмышки, брызгаю дезодорантом (тебе нравится этот запах). Приглаживаю волосы. Надо бы побриться, но я уже слишком соскучился по тебе.

Щелкаю выключателем, вентилятор наконец затыкается, однако дверь я не открываю. Что-то не так. Тишину взрывают ужасные звуки – топот босых ног по полу и пронзительный крик: «Помогите!» У тебя не получается справиться с входной дверью. Я хватаю книги и выскакиваю из туалета. Ты колотишь в витрину. Хвала Господу, сейчас четыре утра и на улицах никого. Только идиоты называют Нью-Йорк «городом, который никогда не спит». Я выхожу на середину зала. Ты мечешься перед дверью, с всклокоченными волосами, в майке моей матери, настолько поглощенная своей бессмысленной суетой, что даже не замечаешь меня. Я двигаюсь тихо, как кот. Кладу книги на прилавок. Ты ничего не слышишь и не видишь мое отражение в зеркале. Хватаю тебя сзади.

– Нет! Отпусти, извращенец!

Ты чувствуешь, что я хочу тебя, но продолжаешь брыкаться и извиваться, как дикий звереныш, как ущербный монстр. Глупая, что ты трепыхаешься, все равно не вырваться. Я оттаскиваю тебя за прилавок и опускаюсь на пол. Теперь нас никто не увидит.

Наконец, как и в прошлый раз, гнев иссякает. Ты обмякаешь и превращаешься в мою новую куклу – Грустную Бек. Ничего не говоришь. Только плачешь. И больше не вырываешься – значит, еще есть надежда. Целую тебя в шею. Тебе не нравится. Сейчас не время для поцелуев, я понимаю. Нам предстоит многое осознать и многое поменять. Я смотрю на твои обнаженные ноги поверх моих. Так и выглядит любовь. Я знаю. Молчу и жду. Думаю, ты уже успокоилась и готова стать хорошей девочкой. Можно начинать тест.

– И что же нам теперь с тобой делать?

Правильный ответ: ты должна молить о прощении и говорить, что жутко испугалась, проснувшись одна, и подумала, что я бросил тебя – так же, как твой отец и остальные мужчины в твоей жизни. Я пообещаю никогда не оставлять тебя, ты начнешь осыпать поцелуями мои руки и в конце, так и быть, получишь прощение, и я разрешу тебе направить мои руки туда, к мягкому магниту. Я пошел ради тебя на убийство. Я тебя заслужил.

Но ты молчишь, и я не вижу твоего лица. Спрашиваю снова:

– Что дальше, Бек?

Правильный ответ: любовь.

Ты отвечаешь каким-то чужим безжизненным голосом:

– Я исчезну.

– Нет.

Нет!

– Послушай, Джо, – начинаешь ты, упираясь в меня ладонями без всякой страсти. – Мне плевать, что ты сделал с Бенджи и Пич. Давай скажем так: у него действительно были проблемы с наркотиками, а у нее – с головой.

– Она была обманщицей, Бек.

– Знаю. Меня просто забавляла ее любовь.

– И что же ты хочешь теперь?

Правильный ответ: меня.

Вздыхаешь и говоришь, что не хочешь быть писателем, а мечтаешь уехать в Лос-Анджелес и стать актрисой.

– Может быть, если не получится найти там работу, буду пописывать что-нибудь для себя, – добавляешь ты.

Это ужас. Я не ослабляю хватку. А ты начинаешь рассказывать, какая ты ленивая и как права Блайт:

– Больше половины моих историй – не более чем дневниковые записи. Я просто меняю имена и выдаю их за литературу. Вот насколько все плохо.

Я не ослабляю хватку. Пока ни одного правильного ответа.

– Я не нужна тебе, Джо, – говоришь ты и рассматриваешь свои ноги, которые Пич самозабвенно ласкала в Литтл-Комптоне. – Ты думаешь, что я необыкновенная и возвышенная? Черта с два! Ники был прав: я сука. Я ведь даже не любила его, просто хотела, чтобы он ради меня бросил жену и детей. Да, Джо, такая я испорченная.

Нет!

– Ты не испорченная.

– Я ведь видела тебя, Джо, на моих чтениях в том баре в Бруклине. Я знала, что ты за мной следишь.

Я не ослабляю хватку и целую тебя в затылок. Мы с тобой похожи. Мы – и дом, и мышь, и ты это знаешь.

– Я догадывался. Надеялся.

Ты сжимаешь пальцами ног мои брючины.

– Тогда ты понимаешь, Джо, что я тебя не выдам. Я – связующее звено. Я – главный виновник. И мне не с руки идти в полицию. Выпусти меня, и я исчезну. Навсегда.

Даю тебе еще один шанс.

– Я не хочу, чтобы ты исчезала навсегда.

– Да ладно, прекрати, – говоришь ты мне как другу, а не как любимому. – Найдешь себе другую девочку и будешь с ней читать «Код да Винчи».

– Прекрати, Бек.

Ну же, скажи, что хочешь меня.

– Я выйду из магазина и даже не обернусь. Клянусь тебе, Джо.

– Прекрати, Бек.

Но ты не слушаешь.

– Джо, клянусь. Я исчезну, как будто меня и не было. Отпусти, и обещаю, ты больше никогда меня не увидишь. Я клянусь.

Ты провалила тест. И я хватаю тебя за горло, чтобы выдавить оттуда всю ложь и мерзость, которую ты только что говорила. Как? Как ты могла подумать, что я хочу от тебя избавиться? После всего, что я сделал для тебя!.. И оказалось, что реальность кусается похуже, чем в одноименном фильме. И ты не просишь у меня золотое кольцо с бриллиантом. Как я мог так ошибиться в тебе? Значит, все это правда: ты манипулировала Ники, соблазняла Пич, следила за Бенджи… Ты – монстр, ужасный, коварный, солипсический, и единственное, что тебе нужно, – это

ТЫ.

Я опускаю руки. Ты затихла. Черт! Что же я натворил? Трясу тебя за плечи и не слышу дыхания. А я не могу без твоего дыхания. И «Реальность кусается» – глупейший в мире фильм, и Пич ты все-таки оттолкнула, и Бенджи все-таки тебя обманывал, и Ники нарушил правила. Да, ты говорила глупости, но ведь и я не без греха. И я прощаю тебя. Осторожно опускаю на пол. Ты так тиха и неподвижна… так прекрасна. Все плохое ушло, осталось лишь хорошее, глубоко внутри, под закрытыми веками. Прости меня, Бек. Ты не виновата, что другие сходили по тебе с ума. И проснись, потому что я хочу дарить тебе любовь.